Юра Мекс: «Изгнание из Рая» происходит со всеми нами – мы взрослеем

В первых числах ноября в музее современного искусства АРТМУЗА открылась выставка Юры Мекса «Одна длинная-короткая волшебная ночь в августе под переспелым звёздным небом». Разузнала у автора самого летнего проекта для чего созданы Кати, как нарисовать конфликт, и как понять, что выставка удалась.

У Вас очень разносторонняя творческая деятельность — Вы и монументалист, и живописец, и куратор, и преподаватель. Как всё это умещается в одном человеке?

Прежде всего, я считаю себя художником. Так как я ничего другого не умею, это всё, что мне оставалось. Художник — уже включает в себя всё это.

Значит ли это, что в любой форме искусства Вы чувствуете себя комфортно, или какие-то даются Вам тяжело?

Конечно, разбираться в разных направлениях одинаково хорошо — невозможно. Чем бы я не занимался в жизни, я стараюсь делать с любовью. А если начинается какая-то мука мученическая, тяжёлая работа, я это сразу чувствую и перестаю. С годами научился. А раньше мучился! Вроде все делаю правильно, а не получается! Оказывается, всё просто — насильно мил не будешь! 

А когда Вы осознали себя художником?

Это процесс. Я еще в процессе. Это не в раз происходит: «Бац! Я художник! Что ж я сижу то здесь?!». Все дети рисуют. Просто я тот ребёнок, который не бросил рисовать.

Выставка, которую Вы привезли в АРТМУЗУ, очень насыщена сюжетами. Кто все эти люди на картинах?

Хороший вопрос! Эта выставка — своеобразная история. Начинается она с картины, где мальчик и девочка выбегают за край холста, за ними ослепительный сад. Это «Изгнание из Рая». Она про то, что происходит со всеми нами — мы взрослеем. Как правило, это достаточно тяжело и сложно. А дальше мы чему-то учимся (мальчик на уроке рисования), влюбляемся (под речь Брежнева)… У меня был цикл картин, назывался «Я — Катя». Катя — моя дантовская Беатриче, которая подсказывает мне, кто я есть, ведет по закоулкам памяти. В результате получается смешение образов с советским антуражем. Я начал эту серию, и Катя как-то в раз стала ключевым персонажем. Она немного старше, и совсем не обращает на меня внимание, как бы я не лез из кожи вон.

А еще на выставке на отдельной стене представлена серия разговоров. Этот цикл родился летом под разговоры о разных сложных вещах. О ситуации в стране, к чему мы вообще идём… И эти разговоры — небезобидные. Как правило, люди ругаются, ссорятся, перестают даже звонить друг другу, общаться — потому, что неожиданно оказались вдруг в разных лагерях! «Родные люди» — так называется этот цикл. И разговоры становятся красными! С тёмно-синими тенями! Столкновения! Конфликт! 

То есть этот цикл — Ваша реакция на (политическую в том числе) повестку.?

А куда я денусь?! Если ты не заинтересуешься политикой — она заинтересуется тобой. Я лет двадцать не смотрю телевизор. Ведь какой бы ужас я себе не выдумал и не нарисовал — новости будут ужаснее.

Расскажите, пожалуйста, про Вашу Катю. Она — выдуманный, лирический персонаж или у нее есть прототип в реальной жизни?

Знаете, какой самый частый вопрос мне задают? «Это ты там, на картине, с Катей?». Когда Брежнев выступал с речью по телевизору, мне было лет пять! (смеётся). Так что в физическом смысле — это не я. Конечно, у меня было много Кать в жизни, во всех смыслах. Но это — собирательный образ.

У Вас очень интересная композиция. Широкий угол создает эффект соучастия. Взять, например, картину с рисующим мальчиком. Эта рука с неба, не то учителя, не то Бога…

Наставника, да. Одна девушка из моих студенток, когда её увидела, написала: «Что-то мне это напоминает» (смеётся). У нас были сложные отношения. Учить искусству — дело чрезвычайно деликатное. 

Кстати о студентах! У Вас был очень интересный проект с Вашими студентами, который вы делали для Пражской Квадриеннале.

«UBÜ TV» — одна из интереснейших работ, которая получилась довольно легко и по любви. Мы придумывали всё на ходу, очень много смеялись. Мои девчонки сами нашли этот проект. Предлагалось сделать современное сценографическое решение по пьесе «Король Убю». Сама она — одна из первых сюрреалистических вещей в искусстве, одновременно очень смешная и страшная. Наш вариант был стилизован под телевидение. Мы снимали видео про разные каналы — спортивные, развлекательные, канал для взрослых, для детей, кулинарный канал… Пригласили разных знаменитых людей, которые задавали нелепые вопросы. А вместе с эти был один исторический канал, где показывали, как археологи нашли древние фрески, мозаики и скульптуры Короля Убю. Их мы делали сами. А на самой выставке потом был телевизор и пульт, можно было сесть на диван и щелкать каналы. Мы выиграли этот конкурс, поехали в Прагу, и там одна пожилая американка подошла и говорит «Humour and love» (юмор и любовь — прим. перев.). Я запомнил! (смеётся). Когда от твоей выставки такие впечатления — значит, всё получилось!

Есть ли у Вас напоследок что-то, чем Вы хотите поделиться с читателями блога?

Вы имеете в виду Главную Мысль? Недавно я прочитал книгу Лилианны Лунгиной «Подстрочник». Мне очень понравилось, как она на протяжении всей книги доносит до нас одну простую мысль. «Как бы нам не казалось, что всё вокруг плохо, всё равно, каким-то божественным образом, оборачивается так, что всё происходит к лучшему». Банально. Мы все друг другу часто говорим, мол, всё будет хорошо. Когда жизнь прижимает, и кажется, что невыносимо жить, надо не забывать, что завтра будет другой день, и всё будет хорошо.

Выставка Юры Мекса «Одна длинная-короткая волшебная ночь в августе под переспелым звёздным небом» продлится в АРТМУЗЕ до 14 декабря.

Беседовала Екатерина Музыкантова